Дизайнер смерти  - Диана Соул

– Еще один выброс адреналина в кровь! – воскликнул второй, отрываясь от приборов и вскакивая с места. – Он это сам делает! Отойдите от него, госпожа, немедленно.

Кимат отступила на шаг, я же продолжал улыбаться, глядя ей в глаза.

Никто уже не спешил отрезать эльтурианке пальцы, хотя вряд ли моя смерть позволит ей избежать этой участи. Но вот одно я сделать в состоянии – умереть, чтобы Эсмиральде не пришлось идти за мной в ловушку.

– Нужно ввести его обратно в кому! – кричал Растор на помощника, когда тот пытался вколоть мне в вену еще что-то.

– Не успеваем, – отвечал тот. – Его организм и без того сильно изношен. Сердце не выдержит.

– Оно и так не выдержит. Пульс триста тридцать. Триста сорок.

Мое тело трясло, но было как-то плевать. Я умирал, и это не могло не радовать.

Мика

Меня вырубили, но сознание вернулось быстрее, чем они ожидали. Я продолжала висеть на руках охранников, при этом слушая, что происходит вокруг.

Крики узурпаторши, суета лабораторных крыс, которые мучили Дизайнера Смерти.

Когда я решила украсть ту коробку, то даже думать не могла, что попадусь, и тем более не рассчитывала, что меня приведут сюда – прямо к нему.

Увиденное мало походило на человека, который мог все еще жить. Я была уверена, Хэдок мертв, пока Дизайнер не открыл глаза. Потому что невозможно быть живым, когда тело и череп вскрыты, а в органы запущено столько щупов с электродами, что им нет числа.

Я немного приоткрыла глаза, чтобы осмотреться вокруг.

– Смерть зафиксирована в 15-94 по планетарному времени Гризальда, – мрачно произнес старший ученый в халате и обернулся к Кимат. – Мы же предупреждали, что нельзя продолжать разговор. Почему вы не послушали?

Императрица лишь продолжала молчать, поджав губы.

Второй мужчина в это время вытаскивал из Хэдока электроды, а когда закончил, просто накрыл тело белой тканью.

– Такой экземпляр утерян, – сокрушенно выдохнул он. – Огромная потеря для науки.

– Зато теперь вы точно можете собрать его по запчастям, – наконец произнесла Кимат. – Теперь вам ничего не мешает. И да, – она протянула старшему мужчине кубик Мандрогиров. – Я хочу знать, что это и почему его попытались украсть. Выясните.

Тот кивнул.

А я вновь прикрыла глаза, чтобы никто не заметил, что я в сознании. Кубик – черт бы его побрал, да и мое невезение тоже.

Сегодня днем меня поставили горничной в спальню императрицы – огромный соблазн, и я, как последняя дурочка, на него повелась.

Куб стоял на прикроватной тумбочке в огромной комнате, и я сразу поняла по символам на нем, что это предмет Чужих. Ведь именно о нем шла речь, когда Мандрогиры беседовали с Эсмиральдой. Каменные глыбы еще тогда сказали, что эта вещица могла бы чем-то помочь, поэтому я не особо задумывалась, когда положила артефакт в карман, где он был совершенно незаметен.

Не повезло мне позже.

Когда я возвращалась обратно в крыло для слуг, навстречу мне вышел Джо.

Да, тот самый Джо, который был моим сутенером на станции, и у которого я украла много-много ювелирки. Этот гад быстро спелся с новой властью, стал вхож во дворец и узнал меня, едва увидел.

Это был полнейший провал. Я даже пискнуть не успела, а меня уже скрутили и отвели к Кимат. А дальше обыск, нахождение куба, и я поняла, что в очередной раз доигралась.

– Госпожа, а с этой как поступить? – неожиданно пробасил один из охранников, что до сих пор меня удерживали на весу.

– Бросьте в камеру, – отмахнулась Кимат. – Ею потом займемся.

Меня тут же поволокли к выходу из лаборатории, но успели пройти буквально несколько шагов, когда позади раздался голос.

Нет, не так. ГОЛОС, от которого мурашки по коже побежали.

– Уровень повреждений тканей девяносто процентов. Экстренное восстановление системы…

Охранники, не останавливаясь, пошли дальше, а я продолжала напрягать уши и слушать.

– Он жив? – изумился один из докторов.

– Не подходите, – в этот раз уже предостерегла его Кимат. – Я видела такое, правда, в записи. Похоже, нам с вами крупно повезло.

– Что происходит, госпожа?

Чем дальше удалялись охранники, тем хуже становилась слышимость, и все же я продолжала улавливать отдаленные звуки:

– У нас же осталась кровь бывшей императрицы из числа образцов Дорнана? – спросила Кимат.

– Разумеется, госпожа.

– Тогда несите. Если не хотите целовать этот полутруп.

Слова на некоторое время исчезли, превратившись в неясный фоновый шум. Я даже подумала, что охранники отнесли меня слишком далеко, но спустя мгновение неживой голос, в котором я узнала Хэдока, произнес:

– Для дальнейшего восстановления необходима перезагрузка. Введите ключ доступа… Ключ принят. Приветствую вас, младший научный лаборант Альтазар Стаурус… Перезагрузка начата… Стереть предыдущие данные?

Раздался смех Кимат. Такой пронзительный, почти сумасшедший, что мне стало жутко, а я не из пугливых натур.

– Полное форматирование системы, – произнесла она.

– Принято, – отозвался Дизайнер Смерти.

Эсмиральда

Всю ночь я плохо спала. Мысли о том, что передатчик стал бесполезен, не выходили из моей головы, и где бы ни был Хэдок, я не представляла, о чем он мог думать.

То, что он до сих пор жив, знала точно, где-то на интуитивном уровне, чувствовала подкоркой.

И все же волнение не давало уснуть, только под самое утро я забылась беспокойным сном, который прервался, как мне показалось, резким хлопком где-то рядом.

Я открыла глаза, излишне быстро села, уставившись в противоположную стену, а в следующий миг поняла, что простыни подо мной мокрые.

Откинув рывком одеяло, я с ужасом уставилась на огромное пятно, расползающееся по кровати.

– Нет, нет, еще же слишком рано, – прошептала в пустоту, и в этот миг живот скрутило такой судорогой, что я вскрикнула от неожиданности. – Милента!

Я знала, что нянечка спала в соседней комнате и должна была меня услышать.

Судорога через миг отпустила, и, придерживая живот, я сползла с кровати, чтобы выбраться из комнаты и позвать на помощь.

Семь месяцев, почему сейчас? Ведь ничего не предвещало преждевременных родов. Наоборот, доктор всегда говорил, что мою беременность можно назвать образцово-показательной.

– Милента! – еще раз вскрикнула я, добравшись до коридора. – Милента!